«Групповая культура: аспекты развития».
Доклад на VIII конференции ОГРА «Групповой анализ и культура:
соприкосновение здоровых и патологических процессов». Санкт-Петербург,
2012 г.
Культура, при всей многозначности этого понятия, своим самым общим и центральным значением имеет то, что она сотворена человеком. В этом плане культура (Cultura) противоположна природе (Natura), также как искусственное противоположно естественному. В самом общем виде культура — это творчество, опыт бытия и жизнедеятельности людей во всем разнообразии своих конкретных значений. Она же является искусственной частью среды обитания человека, как естественной частью оказывается природа. И поскольку сфера социальных отношений в этой искусственной среде обитания человека занимает центральную роль, человеческая культура является прежде всего производной от них. Можно сказать, что история развития культуры – это отражение истории развития человеческих отношений. Но при этом культура, наверное, всё же нечто отличное от системы отношений в социуме, поскольку она создаётся, а отношения складываются естественным путём, сами собой. Культура отношений в социуме, группе, семье, коллективе – это та часть отношений, которая закреплена в сформулированных нормах, правила, законах и т.п., даже если они выражены опосредовано, через произведения искусства.
Психоаналитические принципы анализа культуры, сформулированные З. Фрейдом, позволили оценить роль бессознательных процессов в её проявлениях и развитии. Начиная с фрейдовского «Тотема и табу» появляется возможность рассматривать феномены культуры как попытки коллективного совладания людей с бессознательными чувствами вины, страха, агрессии, сексуальными побуждениями. Достижением психоанализа явился взгляд на культуру как на социальную систему психологической защиты от аффективной напряжённости и деструктивных сил. Однако, психоанализ делает акцент на рассмотрение культуры как продукта деятельности совокупности отдельных индивидуумов, во многом игнорируя коллективный характер формирования культуры.
Группаналитические концепции добавляют к психоаналитической теории социальное измерение, постулируя имплицитное присутствие социального контекста во всех психических процессах. У. Бион говорил о групповом мышлении как процессе формирования единого мнения, общего решения или желания у людей, входящих в одну группу. При этом групповое мышление может входить в противоречие с индивидуальным мнением или желанием членов данной группы, вызывая чувство неловкости, гнева и т.п., Структуру (организацию) группы, возникающую в процессе взаимодействия между групповыми и индивидуальными желаниями, Бион и назвал групповой культурой. Таким образом, культура оказывается функцией группового мышления и выражением конфликта между безличной групповой волей и желанием отдельных индивидуумов. При этом существующие в группе базовые допущения, ограничивающие в ней групповой мышление, оказываются в основании формирующейся групповой культуры. Культура рабочей группы напротив, оказывается открытой для самых разных новых идей, соответствующих стоящим перед ней задачам. Поскольку рабочая группа сосуществует параллельно с группой базовых допущений, то конфликт между индивидуальной и групповой идеями может быть одновременно описан как противостояние рабочей группы с группой базовых допущений. Культура рабочей группы не отвергает новые идеи по идеологическим мотивам как «подрывные», а подвергает их истинность проверке и разрешает противоречие через диалог.
Поскольку новая идея несёт угрозу существующей структуре (может вызвать «катастрофические изменения»), культура рабочей группы стремится через диалог снизить разрушительность, при этом поддерживая развитие.
З. Фоукс рассматривал групповой процесс с другой стороны, предложив идею групповой матрицы, как устойчивой коммуникативной сети, формирующейся в группе. С его точки зрения матрица группы играет роль общего контекста для коммуникаций, позволяющего участникам группы правильно понимать их смысл. В этом плане групповая матрица оказывается понятием, пересекающимся с групповой культурой. Особенно это подобие становится заметным, когда понятие матрицы распространяется на естественные групповые и социальные образования, такие как организации, коллективы и общество в целом. Однако, несмотря на близость этих понятий, они всё же несут в себе некоторое различие. Как указывал Патрик де Маре, при принятии такого эквивалента культура рассматривается как вторичная, тогда как в более распространённом мнении она представляется нам как первично возникшая для разрешения противоречия между индивидуальной системой и окружающей реальностью. Существует противоречие между биологическими в своей основе побуждениями людей и социальными ограничениями, для их разрешения и возникает культура. При этом изменения социальной реальности ведут к революции или к постепенным изменениям культуры, которые он назвал транспозицией (преобразованием). Культура, таким образом, оказывается отражением социальной реальности (матрицы) в сознании членов данного социума. Если мы вернёмся к аналитической группе, то отражение развития групповой матрицы в сознании членов группы оказывается групповой культурой. Она включает в себя групповые нормы, правила, распределение ролей, привычные паттерны и т.д. При этом можно предположить, что с одной стороны, изменения, спонтанно формирующиеся в матрице в процессе коммуникативного взаимодействия участников, приводят к изменениям культуры, но одновременно и изменения представлений участников о контексте происходящего (т.е. изменения групповой культуры) оказывают влияние на развитие групповой матрицы. Во многих работах, посвящённых развитию группы, отмечаются стадии, на которых ведущими оказываются процессы зависимости или контрзависимости участников, их слияния в сплочённую группу или процессы выделения подгрупп, а в последующем постепенный переход к взаимозависимым отношениям с достаточной степенью автономности и кооперации между членами, и формированием отношений, которые Патрик де Маре назвал койнонией. Этот процесс отражает развитие групповой культуры, и анализ происходящего в группе в этих терминах может оказаться полезным.
Нередко динамика групповых изменений выражается в обсуждении того, что в группе правильно или неправильно, что делать можно, а что нельзя, а также действий и позиции дирижёра. На мой взгляд, эти дискуссии на прямую являются обсуждениями складывающейся групповой культуры и их разрешение оказывается тесно связанным с дальнейшим ходом группового процесса. Я постараюсь проиллюстрировать это клиническими примерами. Так одна группа, с чисто женским составом, встречалась на протяжении 4 лет, блоками по нескольку дней. Культура взаимодействия между участницами включала, прежде всего, обмен рассказами о новостях и проблемах, в ходе которого участницы могли сопереживать и поддерживать друг друга, при этом они старались обходить острые углы. В группе редко возникали конфликты, а в случае возникновения противоречий их старались сгладить. Все участницы группы приехали в это город из других мест, вели достаточно изолированный образ жизни, ограниченный своими семьями, и место, где они могли поделиться чем-то из своей жизни, было для них ценным. Однако с течением лет многие из них устроились работать, завели друзей. Взаимодействие на группе стало восприниматься как утратившее живость, появились упрёки в адрес ведущего, что в группе «ничего не происходит». Но при этом участницы продолжали испытывать опасения касаться острых вопросов взаимоотношений на группе и в жизни, требуя, чтобы ситуацию изменил дирижёр. В результате один из блоков оказался переломным. Началось с того, что одна из участниц заявила о своём желании прекратить посещение группы. Это простимулировало дискуссию о недовольстве происходящим в течение последних встреч со стороны большинства участниц, и о том, стоит ли сохранять группу. Тогда дирижёр предложил обсудить до того, как принять решение о закрытии группы, какая группа была бы для них полезна – ведь все предшествующие годы они сюда ходили, значит в чём-то она была полезна для них.
